УГПИ в годы Великой отечественной войны
С началом Великой отечественной войны важнейшей задачей для коллектива и руководства УГПИ стал перевод работы вуза в режим военного времени. Уже 23 июня, на следующий день после вторжения, состоялось закрытое партийное собрание. Было принято решение организовать при пединституте «5 санитарных боевых дружин из комсомольцев, противопожарную дружину из мужчин-членов профсоюза, кружок медсестер и сдать всем членам Союза работников высшей школы норму на значок ПВХО». На случай возможной воздушно-химической атаки предписывалось проверить на пригодность противогазы, противопожарное оборудование, привести в готовность помещение УГПИ и общежития. В целях возможной замены специалистов, мобилизованных на фронт, предстояло «выявить профессии» неработающих на текущий момент «жен и членов семьи». Через комсомольские и профсоюзные собрания «вынести решение о создании бригад для работы в сельском хозяйстве и на производстве».
В учебный план УГПИ внесены изменения. Так, с 1941 года началась подготовка механизаторских кадров: 100 студентов и служащих приступили к изучению сельскохозяйственных профессий — комбайнеров, трактористов, шоферов. Учеба велась по 2 часа в день вне основного учебного расписания. Подготовкой студентов по химзащите занималась кафедра химии. Были организованы курсы телефонисток для молодых преподавателей-женщин.
В первые месяцы войны лучшие здания учебных заведений были переданы под объекты военного назначения. В новом, только что обжитом здании УГПИ разместилось эвакуированное из Ленинграда артиллерийское училище. Пока искали здание для пединститута, мебель, оборудование и книги разместили в дощатом складе на вузовском дворе. Новый учебный год начали в помещениях школы №24, но вскоре его пришлось освободить под лазарет. Пединститут временно перевели в село Малая Пурга, где для учебных занятий ему выделили здание средней школы. Правда, заниматься приходилось после школьников — во вторую и третью смены. Для преподавателей и студентов выделили помещения под читальный зал и общежития, однако бытовые условия оставались тяжелыми.
По воспоминаниям А. А. Поздеевой, «Студенты жили в помещении школьного интерната, а преподаватели, ведущие в основном практические занятия, — в частных домах. Большинство же из них оставалось в Ижевске и выезжало в Малую Пургу для чтения лекционных курсов по расписанию. Студентов осталось немного, большинство было призвано в армию или мобилизовано на различные работы в тылу. На качестве проводимых занятий сказывался недостаток оборудования, кабинетов, книг…».
Особенно остро стоял вопрос питания: оторванные от своих домов, стесненные в деньгах, студенты вынуждены были довольствоваться скудным карточным пайком военного времени. По воспоминаниям Н. И. Кычановой, все «питание сводилось к одноразовому обеду, состоявшему из жидкого овощного супа» и 400-граммовой пайки хлеба.
Академические группы порой состояли всего из нескольких человек. Текучесть студенческого состава, по понятным причинам, была очень высока. Большинство выпускников призывались в армию, значительная часть студентов младших курсов и преподавателей отправились на фронт добровольцами. М. П. Бабин вспоминает: «Было очень трудно уговорить студентов не ходить на фронт. Был у нас способный математик Юра Пустошинцев. Как мы его ни уговаривали, он одно твердил: „А мою девушку взяли в армию“. Так и не остался, ушел с выпускного курса».
Был период, когда на всех четырех факультетах оставалось всего 72 студента. По воспоминаниям М. М. Мартыновой, аудитория считалась заполненной, если в ней присутствовало два учащихся, поэтому лекции и семинары зачастую превращались в интенсивное индивидуальное обучение. Продолжали работу научные студенческие кружки: исторический, биологический, литературный, литературно-творческий, немецкой литературы, математический, педагогический.
В январе 1942 года правительство республики вернуло пединститут в Ижевск, где ему пришлось не раз переезжать с места на место. Работать и учиться приходилось в холодных, плохо освещенных и совершенно не приспособленных для учебных нужд помещениях. Часть оборудования вышла из строя или была утеряна во время переездов, самое ценное хранилось на складах и не использовалось. Только 1944/45 учебный год УГПИ начал в основном здании вуза. Однако даже возвращение в «родные стены» далось нелегко. Директор вуза И. А. Хрипунов вспоминал, что в течение двух летних месяцев студенты и преподаватели на своих руках «десятки тысяч вещей, сотни тысяч книг перетаскивали через весь город».
За годы войны УГПИ проделал большую работу по оказанию помощи фронту: уход за ранеными в госпиталях, донорское движение, культмассовая работа, разгрузка и погрузка военных и гражданских вузов, сбор средств для Красной Армии и т.д. Только за первые 8 месяцев войны в пединституте было «собрано 247 штук теплой одежды, выкуплено на 16 620 рублей билетов денежно-вещевой лотереи, сдано в Фонд обороны на 274 тыс. рублей облигаций и деньгами — 14 471 руб., проведено 3 субботника по очистке аэродрома, 3 субботника по распилке дров для подшефного госпиталя и т.д». В институте за этот период было подготовлено 24 медсестры, 4 радиста-коротковолновика. В 1942 году преподаватели собрали 93 910 рублей для создания авиаэскадрильи «Научный работник СССР», за что удостоились благодарственной телеграммы от верховного главнокомандующего Сталина. Вкладом в победу являлась и работа студентов и преподавателей на стройках, заводах, на полях колхозов и совхозов. Но главным трудовым подвигом коллектива было участие в строительстве железнодорожных линий Ижевск-Балезино, Ижевск-Кильмезь.
Несмотря на все трудности военного времени, УГПИ не только не прекращал учебный процесс, но и продолжал развиваться за счет собственных ресурсов и с помощью эвакуированных из западных районов страны специалистов и учебных подразделений. Так, в Удмуртский пединститут влились два самостоятельных подразделения — эвакуированный Курский педагогический институт и ижевский учительский институт иностранных языков (преобразованный с 1942 года в факультет иностранных языков) в составе английского, немецкого и французского отделений. Заметно повысилась квалификация профессорско-преподавательского состава — как за счет работы над кандидатскими диссертациями, так и благодаря эвакуации в Ижевск специалистов. Как следствие, количество дипломированных специалистов выросло почти в 2 раза.
Эвакуация видных ученых из крупных городов страны позволила УГПИ в значительной степени развить свой научный потенциал, признанием чего на всесоюзном уровне стало полученное в 1943 году право издавать свой журнал «Ученые записки» (первый номер выйдет только в 1946 году).
по материалам книги "Очерки истории Удмуртского государственного университета 1931-2005" (В.В.Пузанов, И.В.Верижникова, А.Н.Кутявин, Н.В.Халявин, ответственный редактор - В.В.Пузанов).
